Библиотека | Статьи

Хошлог – сегодня и вчера

Тишина Хошлога

Географические сведения

Хошлог - небольшая сибирская деревушка на левом берегу реки Ляпин (Сыгва). Находится на севере Ханты-Мансийского автономного округа – Югра; в административном плане находится в составе Саранпаульского сельского поселения Берёзовского района Тюменской области. Югра - древнее название края; последние годы введено в наименование автономного округа. С 2009 года территория вошла в состав Уральского региона. Широта Хошлога: 64°05'12'' с. ш., долгота: 61°03'30'' в.д., высота над уровнем моря - 40 м.. Поблизости расположены селения: Сосьва, Саранпауль, Ясунт, Ломбовож, Патрасуй, Щекурья, Пувлох, Метленки, Верхний Хурумпауль, Метлекки.

Местность равнинная, сильно заболоченная, с высотными отметками ниже 50 метров над уровнем океана; территория Западной Сибири - Западно-Сибирская низменность. Климатический пояс умеренный, климат резко континентальный с коротким летом и продолжительной многоснежной и морозной зимой. Летом - "белые" ночи.

Поселение старинное. В настоящий момент из постоянных жителей проживает менее 5 человек. Жилые постройки - преимущественно охотников и рыбаков. Национальный состав: угры (вогулы), финно-угры (зыряне), ненцы. Добраться в деревушку из ближайших населённых пунктов Саранпауля и Ломбовожа можно только по реке.

Территория Саранпаульского поселения является ареалом расселения угров - северо-сосьвинских манси, пришедших в эпоху великой миграции народов с южных степей Алтая, Монголии, Южного Урала (Булгарии). В разные исторические времена берега Ляпина и Северной Сосьвы заселялись ненцами, коми-зырянами, русскими, вогулами (манси), хантами (остяки), татарами. Местоположение паулей и юрт менялось, численность населения то возрастала, то сводилась на нет. В 15-16 веках деревушки, как правило, принадлежали одному из родов, племён и князьков. С 16 века и до начала 20-ого в Московии они все вместе именовались одним «Ляпинским городком». Тем ни менее берега Ляпина и Северной Сосьвы были заселены уже в эпоху бронзы 3-6 тысяч лет назад. Более древние артефакты каменного века не найдены, вероятно, по причине глобального заболачивания низменности.

Деревушка труднодоступна, транспортная сеть не развита. С районным центром Берёзово и с Саранпаулем зимой с января по первую половину марта - соединена зимником; в июне-сентябре – рекой. В остальное время – распутица. Посадочная полоса рейсового самолёта АН-2 находится лишь в Сосьве и Саранпауле.

Окружающая природа - северная тайга, с болотами и урманами; многочисленны озёра - старицы и озёра верховых болот. Весной реки разливаются на десятки километров, затопляя леса. Болота занимают более 50-ти процентов территории.

Древесная растительность: сосна, сосна кедровая, берёза, ель, пихта, лиственница, рябина. Леса пока богаты дичью, а река – рыбой. Осенью в предгорье Приполярного Урала поднимается сырок, нельма, тугун, щёкур, за ними следует чебак, язь, щука, окунь.

Сегодня

На закате – август. Хошлог встретил умиротворяющей тишиной.

Древнее селение – крохотная в настоящий миг деревушка. Старинные сараюшки – потемневшие от лет. Покосившиеся от древности домики, - среди монументальных жёлтых новостроек. Кедр, – что почти в центре селения, притягивает взор своей архаичной таинственностью и мудростью. Глядя на него, думается: «Он видел начало веков – расцвет селения; слышал голоса детишек, песни, говор, а вот сейчас – мудро вслушивается в шум листвы, во всплеск поднимающегося вверх по реке на нерест косяков язя».

…Первыми, кто встретил нас, приятно поразив своей далеко уже не саранпаульской доброжелательностью… – лайки: лишь мы вылезли из лодки на песчаный плёс, как подбежала вычищенная, выхоленная хвостатая «дама». Радостно ластясь в знак приветствия незнакомцев, сошедших на её брег, она, как и её древние предки, доверчиво просунула умную мордочку в руки приезжих; перевернулась на спину, подставляя в знак доверия свой чистенький животик, по внешнему виду которого сразу стало ясно: «Молодая лайка совсем недавно кормила щенков-первенцев». Встретив первого пришельца, приветливая хозяйка тот же ритуал гостеприимства обратила к следующему гостю и, ластясь, проводила людей с реки в деревню.

На высоком берегу навстречу незнакомцам выбежал, припозднившись, молоденький пёсик. Он без сомнений и раздумий подставил ушастую голову под наши ладони, рассчитывая на ответное доверие.

От доброжелательного поведения лаек подумалось: «Как давно не встречалось искреннего гостеприимства в некогда приветливой тайге!» От радушия четвероногих хозяев крохотной деревушки повеяло далёким прошлым, когда собаки даже в Саранпауле не кидались с громким лаем на прохожих. В ушедшем времени охотничьи лайки не опасались подвоха со стороны человека: камней, палок, пуль из игрушечных ружей в детских или недетских руках, выстрел которых навсегда закладывает недоверие. Вспомнились очерки Константина Носилова конца 19-ого века: из странствий по тайге его радушно встречали и местные люди, и лайки, а потом… – всё изменилось. За краткий срок душевная открытость таёжных людей сменилась пьяной гудьбой. …Более века назад знаменитый путешественник, почётный член Русского Географического общества стоял на яру, где сейчас стоим мы …

* * *

На краю берега, чья-то заботливая рука из сухого кедрового пня соорудила деревянный стол и скамеечку. На ней удобно сидеть, вслушиваясь в переклик чаек. Причудливые корни удивительного строения напомнили сказку «Машенька и три медведя». Тепло подумалось о мастере, что позаботился о незнакомых людях. Вероятно, он подолгу сидел за этим столом на краю полноводной зауральской реки, пристально вглядываясь в открывающиеся просторы тайги, в завораживающие переливы вод.

…Единственный рыбак и, едва ли ни единственный обитатель полузаброшенной деревушки, с простецкой, почти детской, деревянной удочкой, спускается к реке по песчаной тропинке навстречу нам.

Поравнявшись, здороваюсь. Объясняю причину посещения его вотчины:

- Приехали к Вам червей покопать… - в лесу сушь… не найти…

- Да… сейчас неводом и сетями запрещено ловить рыбу… Я тоже иду поудить…

На том и разминулись.

Прибежали, отставшие от лодки Дружка и Бим - сырые, перепачканные, запыхавшиеся; сходу продемонстрировали по-прежнему неотступно сопровождающим нас собачкам «саранпаульскую» силу и «городские» правила поведения: оскал клыков, глухой устрашающий рык красочно разъяснили, что только им дано право находится возле наших рук и ног. Но незлобивость хошлогских лаек сразили даже их современные привычки, быстро усмирив гнев и ревность.

* * *

…Обошла деревушку, прошлась по коротеньким улочкам… - тишина! Заборчики из жердей спрятались в душистое разноцветье, звонко поёт кузнечик…

Причал – берег Ляпина, выстлан чистым песком с рисунком волн - речных дюн. В песке – скромные присыпанные кустики лебеды и пижмы. У самой кромки воды стоит конь: внимательно всматривается в гостей. Грива растреплена ветром. Корпус – коренаст и прочен, но со следами «близкородственных связей» (признаками типичного для глухих деревень вырождения лошадиной породы).

Мои «цивилизованные» собачата подбежали к коню и принялись громко его облаивать. Конь удивлённо посмотрел то на одного, то на другого пса и, не выказал ни беспокойства, ни страха, лишь - некоторую досаду на звук, нарушивший тишину и его плавные думы о годах, когда по Хошлогу гулял лошадиный табун.

Мой добровольный сопровождающий – рыженький кобелёк, зашёл в охлаждённую заморозками воду и улёгся, блаженствуя. Отдыхая в прозрачных струях и наблюдая за нами, - полакал для приличия водицы. Встал, отряхнулся и, как бы мимоходом – невзначай, осмотрел содержимое нашей шлюпки на предмет съестного. Но, не решившись что-либо утащить (или постеснявшись?..), подбежал ко мне - подставил мягкую - как пух! шёрстку загривка, тёплые уши, сырой угольно-чёрный нос.

* * *

Уезжаем. С реки, за крутым белоснежным песчаным яром, скрылись крыши деревенских домиков. Убаюкивающее плещется Ляпин. Перекрикиваются чайки. Пролетает гагара.

Тишина…

Ловлю себя на мысли: «Жаль с тишиной расставаться». Словно что-то навсегда теряешь.

* * *

Прошло две недели, а природу не узнать: лес окрасился в ярко-пёстрое. Рябины вспыхнули огнём. Берёзы… – золото. Кустарник – бордовый, фиолетовый, оранжевый, сизый. Ночной туман закрыл долину Ляпина. Утренние заморозки (в этом году – с первой половины августа) направили в леса красавицу-осень.

Посчастливилось вновь посетить Хошлог. В деревушке палитра красок также изменилась, но тишина - осталась прежней.

Взбрызнуло дождиком листву. Холодные капли висят на поспевшем шиповнике. Смолк кузнечик, прибавилось приезжих рыбаков, не встречает гостей конь; прибавилось лаек, но с увеличением численности в их «стаю» вторглась настороженность.

С огромным интересом осматриваю древние сараюшки, лабазы… – на них замки!.. На новом, что в «капитальном» современном исполнении… – даже два! Огромных -амбарных! Вспомнились былые времена, когда в Няксимволе, ещё в 1985 году, уезжая в отпуск на Большую Землю, мы подпирали дверь дома обычной лопатой. Замков в ассортименте северных магазинов просто не значилось. В дом могли зайти все желающие – ищущие ночлег: командировочные, геологи-работяги. Такое положение вещей считалось нормой в геологической среде, и даже приветствовалось: свидетельствовало о гостеприимстве хозяев.

-Интересно, что сверх ценного сокрыто в новеньком мансийском лабазике, подделанном под старину?!.. - В деревушке людей – раз, два… – и все свои!.. - Как круто поменялся мир!.. Только в политике яро муссируется миф, что аборигенное население никогда не мыслит о присвоении чужого…

* * *

…У железной печурки – буржуйки, стоит бабушка – единственная коренная жительница Хошлога. Радуюсь встрече и возможности расспросить о деревушке, людях, прошлом и настоящем. Но, увы! Елизавета Анатольевна с трудом говорит на русском языке. С трудом изъясняемся, словно мы в «загранке», а не дома в России. Узнаю, что все зовут мою собеседницу просто Елизаветою, а на самом деле она - Лида - Лидия. Спрашиваю о возрасте, чтобы сориентироваться в историческом аспекте, на что получаю ошарашивающий ответ: старушка не знает, ни возраста, ни года рождения! И это сейчас! - в 21 век тотальной паспортизации личности!

…В школе не училась, официально не работала – пасла коров. О войне не помнит – была маленькой, но слышала от родных. Отец воевал. Много людей в Хошлог не вернулось с войны и после сталинских репрессий. Жить в деревне в одиночестве привыкла, но сейчас стало тяжело и скучно: нет - ни света, ни телевизора, ни людей. На зиму забирают к себе родственники в Саранпауль. Дети взрослые, грамотные, выучились, живут в городе. Из Саранпауля тянет обратно в Хошлог, а когда долго одна в Хошлоге – хочется к людям в Саранпауль.

-Часто прихожу на берег Ляпина - сижу, смотрю на реку… - так проходит время», - с нескрываемой печалью, неожиданно говорит мне. - Раньше готовила дрова сама, теперь – тяжело. Родственники навещают и помогают.

Обнимаю на прощанье, ставшую за минуты неожиданно близкой старушку. Захотелось о многом узнать, поговорить, но пора в обратный путь. Мы всегда спешим, только реки плавны и в помыслах, и в бытие.

* * *

Над Ляпином, как и в первый наш приезд, летают, перекликаясь чайки, снуют на лодках рыбаки. Абсолютно белый щенок-подросток заходит в воду и, играя, зубами извлекает из-под воды размокшие чёрные палочки. «В Хошлоге все домашние животные не боятся воды!» – подумалось мне в очередной раз. Задерживая дыхание, он ловко орудует усатой мордашкой под водой, хотя лайка - не водолаз! Достав очередную палочку со дна, щенок подкидывает её в воздух. Та, упав, плывёт, как кораблик. Пёсик ловко ловит, подбрасывает вновь вверх; толкает поочерёдно передними лапками. В конце-концов палочка, буравя гладь реки, уплывает. Щенок на радости подпрыгивает и извлекает из песка реки новую игрушку; всецело поглощённый игрой, не обращает на чужого человека внимания.

- Такой детской беспечности уже не встретить даже в Саранпауле!.. - таёжная тишь накладывает отпечаток на всех обитателей деревни.

* * *

…Хошлог скрывается за поворотом. В этом году мы больше не встретимся. Нас разъединит зима.

Таёжная деревушка и её люди

Нашла в Интернет и в газетах информацию:

22 апреля 2008 года исполнилось 80 лет со дня рождения известного ученого – филолога, доктора филологических наук, заслуженного деятеля науки Российской Федерации Евдокии Ивановны Ромбандеевой.

Евдокия Ивановна родилась в 1928 году в семье охотника – рыбака манси. В 1944 году окончила семилетнюю школу Сосьвинской культбазы; затем училась в национальном педагогическом училище города Ханты-Мансийска. По окончанию, работала учителем начальных классов в родной деревне Хошлог. В 1954 окончила филологический факультет Ленинградского государственного университета им. А.А. Жданова; в 1954 году поступила в аспирантуру при Ленинградском государственном институте им. Герцена. Первый научный труд - «Русско-мансийский словарь". С 1957 г. - научный сотрудник Ленинградского отделения Академии Наук СССР, с 1968 – научный сотрудник Московского института языкознания Академии Наук СССР. В 1964 году защитила кандидатскую диссертацию, а в 1964 году присвоена ученая степень кандидата филологических наук.

Научные труды: "Мансийский (вогульский) язык", "Синтаксис мансийского (вогульского) языка". Евдокия Ивановна - автор учебников, учебных пособий для мансийских начальных школ, педагогических училищ, детской литературы. В 1989 году становится разработчиком проекта создания Лаборатории комплексных исследований языков, фольклора, материальной и духовной культуры обских угров (ханты и манси) Института истории, филологии, философии Академии Наук СССР. С 1991 года работает заведующей отделом языка, литературы и фольклора Научно-исследовательского института возрождения обско-угорских народов в Ханты-Мансийске. В 1998 году ей присвоена ученая степень доктора филологических наук. С 1994 года член - корреспондент Петровской Академии наук и искусств. Имя ученого финно-угроведа Ромбандеевой Евдокии Ивановны внесено в энциклопедию "Языковеды мира. (Начальник архивного отдела Управления по делам архивов Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Л.В. Набокова.)

Мне посчастливилось встречаться с Евдокией Ивановной - пересекались по работе. Помню, с каким живым интересом она расспрашивала о своей родине. Городская суета не выветрила из добрых глаз тишины Хошлога.

Вчера

Мама Евдокии Ивановны родилась в большой и бедной семье. В шестнадцатилетнем возрасте ее продали человеку намного старше. За невесту выкуп дали богатый - больше десятка оленей. Дважды пыталась она убежать от нелюбимого мужа, но ее догоняли и возвращали обратно. Затем появились дети, и она смирилась. В 1918 году умер муж; похоронив, она возвратилась в отцовский дом. Затем вышла замуж за Ивана Ромбандеева - человека бедного, рано осиротевшего. Иван слыл неутомимым тружеником. За хорошую работу ему присвоили звание стахановца. В 1937 году он поехал в Саранпауль сдавать пушнину, и там был арестован. При последней встрече жене сказал: "Я никому ничего плохого не сделал. Единственная моя вина - много добывал зверя и рыбы - выполнял план. А у нашего народа поверье: не бери от природы больше, чем ты можешь съесть и одеть. - Духи леса и воды обиделись и передали в руки чужакам. Был бы я ленив, волос бы мой не тронули". - Так рассудил причину своей беды житель тайги...

(По воспоминаниям Е.И. Ромбандеевой Интернет. ГАХМАО. Воспоминания сотрудников Обско-угорского института прикладных исследований и разработок». Город Ханты-Мансийск.)

Ромбандеев Иван Петрович 1884 года рождения (53 года!). Рыбак – охотник. Юрты Мунгас. Арестован 5 декабря 1937 года. Расстрелян в Ханты-Мансийске 21 января 1938 года. Реабилитирован 7 марта 1959 года.

Ромбандеев Пётр Яковлевич 1860 года рождения (73 года!). Не работал. Юрты Мунгас. Арестован 5 декабря 1937 года. Расстрелян в Ханты-Мансийске 21 января 1938 года. Реабилитирован 7 марта 1959 года. ( «Книги расстрелянных» Р.С. Гольдберга)

…До 1938 года хошложцы учились в Щекурье. Жили в школе-интернате. В первом классе учительствовал Леонид Иванович Проводников, ранее работавший в Ломбовоже. Первоклашки ни одного слова по-русски не знали, а учитель не знал мансийского языка. Учитель говорил, а дети за ним повторяли. Понимали друг друга плохо. Леонид Проводников погиб на войне...

В 1938 году в Хошлоге появилась школа, но не было, ни книг, ни тетрадей. Писали на газетах, клочках от журналов. Ткани не было, школьные сумочки шили из рыболовных сетей. Для питания школьников выделили деньги. На них в магазине покупали крупу. Женщина, убирающая класс, варила кашу. Дети в ученических сумках носили эмалированные чашки и ложки, во время перерыва обедали.

В 1949 году Евдокия Ромбандеева поехала в Ленинград вместе с Колей Садоминым. Его направили после седьмого класса в пионерский лагерь, организованный при институте Герцена. С Хошлога плыли на лодке вдвоём несколько дней, в Берёзово пересели на пароход "Жан Жорес", сами таскали дрова. Турбина парохода работала на дровах. Дальше ехали поездом. Добирались до Ленинграда 21 день! В те годы хлеб давали по норме. В пути питались хлебом и водой. Когда у мальчика дежурная общежития спросила: "Кто ты?.." - он ответил: "Я - пионер!.." – такова была эпоха!

…В 6 классе (в 1944 году) учили школьников стрелять из малокалиберной винтовки. Однажды Евдокия с мамой поехала на лодке за 300 километров от Хошлога помогать рыбакам и добыла первую дичь - утку. Радости – незабываемая! Голодные были: война, хлеба нет.

(Из воспоминаний Е.И. Ромбандеевой ГАХМАО. Воспоминания сотрудников Обско-угорского института прикладных исследований и разработок». Г. Ханты-Мансийск.)

На фотоснимках современный Хошлог и его обитатели.

Немшанова Татьяна

Фотоснимки Немшановой Татьяны

Материал: