Библиотека | Статьи

Православная Эфиопия

Александр Волков

Абиссинское нагорье. Крыша Африки и колыбель человечества. Ещё каких-то три миллиона лет назад здесь бегали австралопитеки, а затем и первые люди. Если подняться из речного каньона Текезе, то на юге разглядишь силуэты гор Симиен. Будто грозные боги тысячи лет назад играли в шахматы, слепив из лавы доску высотою в два километра. Вот стоит боевой слон, а вон башня ладьи подёрнута рубином заката. Там, где лес подбирается к скалам, застыл поверженный конь. И вдали – королева, окружённая охраной из пешек. Лишь когда люди создали язык и шум их речей дошёл до поднебесья, боги оставили партию, сменив игру на оборону против человечьих затей. А фигуры так и стоят в ожидании безмолвия мира, когда боги снова вернутся и поставят на кон одну-две звезды.

Эфиобус

Нагорье – массив-бастион, с крутыми труднодоступными склонами и глубокими долинами рек, что обособляют отдельные вулканические вершины. Всюду – сплошные разломы зарождающегося океана. Пока он лишь зреет цепочками озёр в котловинах, часть из которых лежит ниже уровня моря.

Цивилизация здесь появилась в незапамятные времена, и государств за это время было немало. От колонии Сабейского царства и страны Агази до империи Аксум и династии царя Соломона. Именно в горах Абиссинского плато возникла Эфиопия - старейшая христианская страна и одно из древнейших государств современного мира.

Столица Эфиопии – Аддис-Абеба. Мне нужно задержаться здесь всего на день, чтобы найти путь в сердце христианской части страны – городок Лалибела, расположенный к северу ровно на таком же расстоянии, как Санкт-Петербург от Москвы. Вот только здесь прямых дорог нет, а те, что есть, – асфальтированы пятнами и напоминают заплаты-лоскуты на переднике моей бабушки.

Эфиопы живут исключительно по солнцу, то бишь с шести утра до шести-семи вечера. И мало того что в местном календаре 13 месяцев в году (правда, 13-й насчитывает всего несколько дней), а летоисчисление отстает от европейского на восемь единиц, так и часы начинают отсчет от нижней точки циферблата. То есть европейские шесть часов вечера на эфиопских часах выглядят как ноль часов ночи, а шесть утра - ровно как полдень. Поначалу голова пухнет от постоянных переводов стрелок. Хорошо хоть минут в часе по-прежнему шестьдесят.

Если хочешь успеть на автобус в Эфиопии, то встать надо не рано, а очень рано. Без десяти пять (или без десяти одиннадцать по-местному) – самое оно. Автобусная станция Аддис-Абебы – часть огромного рынка, раскинувшегося на несколько окрестных кварталов. Толпы штурмуют автобусы, на которых написаны лишь номера – остальное иностранцу (по-местному – фаранджи) здесь не понять: эфиопский алфавит далек как от латыни, так и от привычной кириллицы. Набираю полную грудь воздуха и кричу: «Лалибела!» Через мгновение рядом со мной возник мелкий парнишка: схватил за рукав и потащил в автобус до… Дессие.

Оказывается, в Лалибелу из столицы за один перегон не доедешь – нужно заночевать на полдороге, а затем уже следовать далее. По ночам передвигаться опасно и транспорт в это время не ходит. Если доехать за день не получается, автобус останавливается в ближайшем приличном населенном пункте и замирает на ночь.

Места в таком эфиобусе – только сидячие (стоя ехать нельзя – по пути тормозят проверяющие), сидеть в нем очень тяжко. Особенно тем, кто выше эфиопов ростом. Сидят по трое на каждую сторону ряда, колени упираются в железную окантовку впередистоящей скамьи. Пыль, весьма своеобразный запах пота аборигенов, орущие дети и закрытые окна. Закрытые не потому, что невозможно открыть, а потому, что местным холодно от ветра. При +35С снаружи. Кое-кто не выдерживает, и его начинает рвать. Хорошо хоть по очереди, а не все сразу. Автобус при этом не останавливается – иначе он не успеет засветло доехать до пункта назначения. А дорожка еще та: серпантин, три тоннеля, перепады высот от 1400 до 3100 метров над уровнем моря. И двенадцать часов в этом бедламе…

День исчез щелчком выключателя, но эфиобус уже колесил по разбитым улицам Дессие.

- Держись рядом со мной, рюкзак твой я сам сниму с крыши, - Абрахам, мой сосед по автобусу, протиснулся поближе к двери. Автостанция гудела пчелиным ульем: страждущие подзаработать и поживиться уже столпились вокруг нашей обшарпанной колымаги.

- Фаранджи! Фаранджи! - Я соскочил с подножки, придерживая заранее одетый на грудь фоторюкзак. Если бы не мой огромный баул на спине Абрахама, то его пришлось бы вычислять очень долго. Черных людей черной ночью можно разглядеть лишь по белым тюрбанам на головах. Если они, конечно, на этих головах есть.

Народ тянул руки, дергая за рюкзак и одежду:

- Пойдем со мной! Чего ты хочешь? Давай багаж!

Вопли летели со всех сторон, но я уже шел к цели, пробиваясь сквозь толпу. Абрахам схватил за руку и кратко бросил: "Держись ближе. Нехорошее время. Эти - друзья".

"Эти" возникли сзади, словно из-под земли. Молча. Без кивков и рукопожатий. Что ж, коли решил доверять Абрахаму - надо доверять до конца. Толпа схлынула, выдерживая дистанцию: видать, наличие троих местных – это серьезно, в таком окружении меня трогать не решатся… Плотной группой мы двинулись прочь.

- Дессие - большой город?

- Да. А что?

- Звезды видны.

- В наших городах всегда видны звезды. Когда нет дождя, конечно.

- А кто твои друзья?

- Мои однокашники. Я позвонил им заранее.

- Спасибо, ребята.

- Друг Абрахама нам тоже друг.

- Когда буду в России - ты мне тоже поможешь.

- Конечно: замерзнуть не дам.

Народ рассмеялся. Я пожал руки и глянул на звезды. И хотя родной ковшик Медведицы висел существенно ниже, мне стало спокойней - я по прежнему дома. Здесь. На Земле.

Лалибела

В XII веке нашей эры это чудное место звалось деревушкой Роха. А поэтичное имя Лалибела носил один из царей эфиопской династии Загве. Как гласит предание, царя попытался отравить его завистливый брат Харбе. И надо сказать, это ему удалось. Лалибела вознесся на небо и говорил там с Господом, который дал указание ему вернуться на землю и построить церкви у селения Роха. Господь даже показал, как они должны выглядеть. Лалибела ожил и принялся исполнять волю Создателя. Он лично разработал проекты церквей, но человеческих сил явно было недостаточно для такой огромной работы, и поэтому каждую ночь ангелы спускались со своих высот и помогали благочестивому царю.

Современные исследования подтверждают, что царь на самом деле был благочестив и вел полумонашеский образ жизни. И одиннадцать удивительных церквей действительно были созданы в период его правления. Но какой силой удалось вырубить в скалах такие помещения и проходы – до сих пор неизвестно. По некоторым оценкам, в строительстве храмов должны были принимать участие не менее 40 тысяч человек.

Церкви вырубались прямо в скале, строго вниз от будущей крыши до основания на глубине десяти-двенадцати метров. Глубокими рвами отделялся монолитный блок, в котором уже высекали помещения, колонны, украшения, окна и дверные проемы. Далее храмы украшали росписями, фресками, предметами культа. И все эти здания стоят буквально в двух шагах двуг от друга! Десять церквей соединены между собой системой подземных переходов. Лишь церковь Святого Георгия построена особняком. И ни одно сооружение не похоже на другое.

По масштабу и красоте эти монументальные храмы превосходят многие подобные в других точках планеты, включая Петру в Иордании, пещерные поселения в Каппадокии или крепость Сигирия в Шри-Ланке. По преданию, после создания такой красоты Лалибела отрекся от престола и стал отшельником. Он жил в пещере и питался лишь кореньями да овощами. Для эфиопских христиан он - один из самых великих святых. Эфиопская православная церковь справедливо канонизировала имя царя Лалибелы и переименовала городок в его честь.

Конечно, такое нельзя не увидеть. Но как увидеть то, что скрыто от взора простого туриста? Просто. Нужно лишь, чтобы люди считали тебя в чем-то своим. Моим пропуском во все святые места явились… наши копейки. Наверняка вы и не задумываетесь о том, что на копейках Банка России с обратной стороны изображен один из наиболее почитаемых святых ортодоксальной церкви, эфиопской церкви в частности: Георгий Победоносец, поражающий змия. К концу моего путешествия вся горсть копеек, специально захваченная из домашней копилки, разлетелась. Потому как нет более на этой планете страны, которая бы печатала на монетах символ православия.

Дебре Дамо

Но не одной Лалибелой богата история Эфиопии. На северных землях Аксума, буквально в пяти километрах от границы с Эритреей, расположен монастырь Дебре Дамо. Основан он еще в VI веке нашей эры За-Микаэлем Арегави на вершине горы-останца, размер которой - 1000 на 400 метров и высотой над уровнем моря 2216 метров. Единственный путь наверх – 25-метровая стена. Я стою у подножья, и мне немножечко страшно: просто так наверх не залезешь.

По легенде, к Арегави во сне явился сам Господь и указал на место будущего монастыря, сказав, что даст в помощь огромного змея, чтобы монах поднялся наверх. Сам архангел Гавриил стоял на страже с мечом, дабы змей не передумал исполнять Божью волю. Змей, однако, оказался правильный и, обернувшись вокруг За-Микаэля, поднял его на верхний уступок, где монах вытесал крест на скале.

Дебре Дамо уникален и незабываем, но женщинам в него вход запрещён – монастырь исключительно мужской. У всех монахов - а их тут более 600 обет безбрачия. Даже животные – только мужского пола. Исключение составляют кошки, ибо они, подобно монахам, могут лезть по скале. И – курицы, потому что птицы. А птицам, как известно, границы неведомы. Женщины могут лишь подойти к подножью скалы. Считается, что именно труднодоступность монастыря позволила оставить в целостности все его сокровища на протяжении более чем 1400 лет шумной истории. Церковь монастыря – старейшее подобное сооружение во всей Эфиопии.

Толстый канат, подобный змею, сплетённый из шкур и жил животных, свисает до самого низа. Есть ещё две ленты из того же материала: с их помощью поднимают грузы и страхуют желающих подняться. Высоко, но монахи очень быстро преодолевают этот подъём – сказывается многолетняя практика.

Специально вызванный мужчина старой камерой Leica фотографирует пожилого монаха в уважительном, жёлтом одеянии. На мой вопрос: «Зачем?» последовал ответ одного из служителей: «Нашему брату – 120 лет и он готовится встретиться с Богом. Мы хотим сохранить его фотографию на память для всех наших братьев». Стодвадцатилетний брат в знак согласия кивнул головой и поднялся как тридцатилетний. Я, стараясь закрыть рот от изумления, быстро спросил: «А сколько самому старшему?»

- Было сто тридцать четыре, когда он встретился с Богом семь лет назад.

Ну что тут скажешь?

Послесловие

Пройдя в одиночку по христианской части страны, я вдруг осознал: не так уж много и требуется человеку. Важно лишь здоровье близких людей, кусок хлеба на ужин и доброе отношение тех, кто окажется рядом. И не важно, какой цвет его кожи.

- Сколько лет тебе, доктор? - старший дед присел рядом, небрежно бросив автомат на колени.

- Скоро 36.

- Да ты сын мне!

- Пусть будет так.

- А дети есть?

- Есть. Двое. Девочки.

Достаю ксерокопию паспорта - показать фотографии детей. Старик берёт, чтобы рассмотреть чуть поближе, и целует бумагу: "Красивые дети. Хорошо". И окликает жену: "Сделай нам кофе - мы выпьем за внуков".

Народ садится в кружок. Аромат кофе ощущается кожей.

- За твоих детей.

Я добавляю: "За наших детей".

- Аммасигенале. Правильно говоришь.

Пробую кофе. Божественный вкус. Остаётся глоток и что-то внутри меня знает, как надо делать: ладонь опускается вниз, и струйка кофе льётся на землю. Эфиопы согласно кивают.

- Да, - дед сжимает моё плечо. - Это очень хорошо.

И я почему-то вспомнил Тибет. Другой конец Земли, но у людей то же отношение к жизни и к ближнему. Наверное, так и должно быть.

Материал: http://www.wolfgrel.ru/index.html