Байки

Байка №13
Длина, Ширина, и Хорошая морская практика

Летом 2007 года мы с гуманитариями возвращались с открытия сезона. Помимо уже знакомых нашим читателям, Димы и Фирузы со мной была ещё скрипачка Алёна. По пути на базу я увидела надвигающийся на нас грозовой шквал, и выполнила стандартные в такой ситуации действия: срубила паруса и встала на плавучий якорь. Чтобы не мокнуть на палубе, мы все забились в палатку катамарана. Тут гуманитарии в очередной раз проявили свою сущность:

-«У меня клаустрофобия, выпустите меня наружу !!!» - яростно затребовала Алёна, забившаяся перед этим в самый угол палатки. Для того чтобы её выпустить, нам всем по очереди пришлось вылезти из палатки под град на палубу, а потом в обратном порядке забраться назад. Катамаран раскачивало на раздутых шквалом, двухметровых волнах и тут проявила себя Фируза:

-«У меня морская болезнь, меня сейчас вырвет!!!» - заявила она, но выйти под град на палубу категорически отказалась.

-«А у меня мозги колбасит, а у меня мозги колбасит!!!» - непринуждённо улыбаясь, повторял Дима. Я чувствовала себя единственно-нормальным человеком в этом безумном мире.

Когда шквал закончился, чрезвычайно впечатлившаяся увиденным, Алена меня спросила:

-«А как ты узнала, что сейчас будет шквал?»

-«Ну, его же видно – чёрная туча, а под ней белая полосочка дождя» - пояснила я Алёне.

После этого, под каждым облачком Алёне мерещилась устрашающая белая полосочка.

В этот момент мы увидели метущийся по волнам парус.

-«Это наверное «Музей Тормозов» !?» - предположила я, предвкушая новое забавное зрелище, наподобие виденного мною в предыдущем году на закрытии сезона.

-«Нет, что ты, Алексей не собрал бы его так быстро» - возразил мне Дима.

Тут он был прав. Когда мы пришли на базу, катамаран Алексея был только перевёрнут в нормальное состояние, и Алексей готовился установить мачту. Тут я должна рассказать про новый апгрейд Алексея, который он сделал летом 2006 года, про который, я ещё не успела упомянуть, т.к. для этого не было повода. Алексей изготовил себе транцевые рули, воспользовавшись таки имеющимися для этого на транцах креплениями. Конечно же, они были сделаны в лучших традициях «Музея Тормозов». Щёчки коробок рулей были вырезаны из пятимиллиметрового текстолита, положенного зачем-то в два слоя, причём Алексей не потрудился придать им одинаковую форму и размер, поэтому края одной пластины некрасиво выпирали из-под другой, придавая всей конструкции невообразимо топорный вид. К транцам эти коробки крепились с помощью рахитичных микроскопических петелек, согнутых из очень тоненького железа, чуть ли не от консервной банки, прикрученных к коробкам крохотными никелированными шурупчиками. Румпели были изготовлены из тоненьких багетных реечек, а румпельная связь из спёрнутого у Вадоса из гаража, гардинного профиля, на который вешают шторы. Перья рулей были просто оструганные и окрашенные фанерки, которые так туго ходили в коробках, что в рабочее положение их нужно было буквально запинывать ногами, естественно это делалось только на берегу, никаких сорлиней, для постановки и подъёма рулей, естественно не предполагалось.

Когда мачта на «Музей Тормозов» была установлена, Алексей стал собираться домой. Его матрос Артём, который был на машине, предложил подвезти нас до города. Когда Артём захотел сесть в машину, он обнаружил в салоне кривой, ржавый железный дрын, простиравшийся через весь салон от места водителя к потолку над задним сиденьем.

-«Что это за фигня у меня в машине???» - возмущённо воскликнул Артём, не привыкший возить в машине куски ржавого металлолома.

-«Это длина, не выбрасывай её !!!» - запротестовал Алексей, видя, что Артём вытаскивает ржавый дрын из своей машины.

-«Какая ещё длина ???» - не понял Артём.

-«Длина между тем и вот этим местом» - пояснил Алексей, указывая на какие-то, только ему знакомые «места» на катамаране. Артём всё-таки извлёк «длину» из салона автомобиля и привязал к багажнику на крыше. Когда Алексея высадили возле его дома, «длина» так и осталась лежать на крыше Артёминых Жигулей, он возил её с собой всё лето, надеясь отдать Алексею, но тот про «длину» даже не вспоминал.

Месяц спустя, мы с Парутчиком поехали на Тайвань праздновать мой день рождения, где по этому поводу должна была состояться большая тусовка туристов-парусников. Ветер был встречный, и на одном из галсов мы подошли близко к острову Хреновый. Парутчик предложил зайти на него, чтобы нарвать хрена к шашлыкам, что мы и сделали. Немного пошарившись по острову, Парутчик так и вернулся с пустыми руками, потому что растущий на острове хрен ему не понравился. Из этого опыта мы сделали вывод, что хрен на Хреновом хреновый.

Пока мы обсуждали свойства хренового хрена, подошёл грозовой шквал. Чтобы не мокнуть под дождём, мы быстро поставили, на пляже под обрывом, палатку Парутчика, и залезли в неё «терпеть бедствие» с конфетами и шампанским, которые, по случаю моего дня рождения, у нас имелись.

Двухметровый обрыв надёжно прикрывал катамаран, не давая ему взлетать, и даже палатку почти не колбасило. В самый разгар «бедствия» мне на сотовый позвонил один из матросов Алексея – Шурик, с просьбой отвезти его с берега на Тайвань, т.к. Алексей его не забрал, и вообще проехал куда-то мимо, в сторону Аванпорта. Я ему объяснила, что сейчас шквал, и мы на Хреновом, а не на Тайване, и вообще мы «терпим бедствие», поэтому забрать его я сейчас не могу. У меня возникло смутное подозрение, что Алексей сейчас терпит бедствие по настоящему, и я оказалась права. После шквала, мы забрали с берега Шурика, и других гуманитариев, приехавших на мой день рождения, и благополучно прибыли на Тайвань. Шурик, достав из кармана маленький сучок, спросил меня.

-«Ты помнишь «длину», которую запихал в машину Алексей??»

-«Как же не помнить, такое разве забудешь !?!?!» - отвечаю я.

-«Так вот, это «ширина» !!!» - сказал Шурик, протягивая мне сучок.

-«Какая ещё «ширина» ???» - переспросила я.

-«Ширина» швертового колодца !!!» - пояснил Шурик.

На следующий день, в субботу, пришёл Алексей. С ним были Алёна и Фируза. Вместо новых транцевых рулей, стояла старая добрая центральная «дверь».

-«Что вы сделали со своими новыми рулями ?» - спрашиваю я, заранее предвидя ответ. Далее последовал душещипательный рассказ Алексея, следующего содержания:

Алексей, Фируза и Алёна ехали на «Музее Тормозов» на Тайвань. Уже на середине пути рули начали ломаться, но Алексей даже и не подумал повернуть назад. На подходе к Тайваню их в море накрыл грозовой шквал, а поскольку паруса на «Музее Тормозов» в море не убирались, то они понеслись как в попу раненая рысь. Чудо-мега рули этого, естественно не выдержали, петли лопнули, коробки отвалились, а румпельную связь из гардинного профиля завязало в двойной булинь, т.е. вся рулевая система буквально самоликвидировалась. Судно стало неуправляемым и на порыве шквала пронесясь мимо Тайваня, буквально в десяти метрах от такового, улетело на пляж «Неоком». Они пытались управлять с помощью вёсел, но потеряв таким образом три весла из четырёх имеющихся, отказались от этой затеи. На Неокоме они поставили палатку и заночевали. На следующий день Алексей отправил Алёну и Фирузу на базу, чтобы они привезли ему его старый руль, который вешался на дверные петли посередине кормовой балки, а сам остался караулить своё бесценное судно. Когда руль был доставлен, они собрались и приехали на Тайвань.

Пересказав всё это, Алексей стал разгружать свой катамаран и только тут заметил, что не хватает его палатки. Алёна и Фируза тоже ничего не могли ему объяснить, в результате они совместными усилиями пришли к выводу, что палатку они забыли на Неокоме.

Пришлось им ехать на Неоком за палаткой, но поездка оказалась напрасной, т.к. палатку они не нашли.

Алексей сделал из этого вывод, что палатку у него похитили злостные сторожа Неокома, на что я ему ответила, что, скорее всего они её не похитили, а выбросили в мусорный контейнер, постольку представлялось весьма сомнительным, чтобы эта палатка кого-то заинтересовала. Это была та самая архаически-героическая палатка Алексея, которая подробно описана в байке №5. Палаток на острове было предостаточно, и размещение трёх человек не представляло проблемы, но Алексей не искал лёгких путей. Он натянул между двумя деревьями верёвочку, перекинул через неё кусок драного полиэтилена и спал под ним не боясь ни комаров, ни дождя.

Ночером состоялся традиционный Тайваньский симпозиум, посвящённый моему дню рождения. Вообще-то симпозиумы у нас проходят и без всякого повода, но те, у которых есть повод, особенно многолюдны и занимательны. Ну, где ещё, кроме Тайваня можно увидеть бой с голым Парутчиком или бабочку по имени Джонатан Леннон. Не обошлось и без традиционных для каждого симпозиума, песнопений. Строки из песни «Остров Тайвань»,

В тот час, когда друзья уже навеселе,

И стелятся, валяясь по земле,

Я медную струну терзаю и пою,

Чтоб было им валяться веселей.

,достаточно полно отображают обстановку, царящую во время симпозиума.

Вообще-то эта песня, как и другая, многими любимая «Кожаные брюки» являются пародиями на песни А. Городницкого «Остров Вайгач» и «Кожаные куртки» соответственно.

Просто эти песни немножко адаптированы под местную обстановку, т.е. у них полностью изменён текст. Вообще, история создания песни «Кожаные брюки» это тема отдельной байки, но вы, дорогие читатели, её никогда не прочтёте, т.к. она не соответствует формату сайта..

На следующий день, когда я ещё гуляла по Тайваню и «искала клад», Капитан Алексей быстренько собрался и уехал, никому ничего не сказав. С ним поехали матрос Шурик и девочка Аня, которая возвращалась с ним с «АкБарда» в 2006 году и сбежала в ботинках Виталича. Я не торопясь, отвезла на берег часть народа, потом собралась и тоже вышла в море.

Идти на базу можно было одним галсом, но предельно остро к ветру, и я отрабатывала каждый заход и отход ветра, чтобы войти в базу как можно наветреннее, т.к. условия входа с наветра были значительно лучше. Со мной были Маша и Парутчик.

Маша, у которой из нас троих, самое плохое зрение, тем не менее, разглядела на воде какой-то странный белый предмет. Сперва мы решили, что это просто моторка рыбака, но подойдя поближе увидели, что это «Музей Тормозов», в очередной раз сломавший мачту, и болтающийся как дерьмо в проруби на середине моря. Стало очевидно, что «Музей Тормозов» надо спасать.

Поскольку моторщики, в изобилии снующие по акватории, никогда никому не приходят на помощь (об этом я ещё расскажу отдельно), «Музей Тормозов» мог болтаться посреди моря сколь угодно долго, пока медленно, но верно не сдрейфовал бы по ветру и течению в водозаборник плотины, где море, переливаясь через край, вращает турбины Новосибирской ГЭС. Отдав Парутчику команду приготовить буксирный конец, я увалившись под ветер подошла к «Музею Тормозов». Экипаж Алексея сидел ничего, не делая для того, чтобы помочь нам их спасти, и мне пришлось, нарезая вокруг них круги объяснять им что нужно делать. С грехом пополам на «Музей Тормозов» был подан буксирный конец. Поймав его далеко не с первого раза, Шурик долго искал середину носовой балки, куда я велела ему его привязать. Велев Алексею держаться у меня строго в кильватере, я выбрала шкоты. Как только паруса наполнились, меня сразу увалило на фордак, как будто у меня с кормы не буксируемое судно, а якорь. Обернувшись, я сразу поняла, в чём дело: между корпусами «Музея Тормозов» полоскался в воде его стаксель, который Капитан Алексей даже и не подумал вытащить из воды.

Вообще-то лет до двадцати, я принципиально не употребляла матов, считая нецензурную брань чем то плебейским, недостойным приличного человека, но поплавав с гуманитариями, поняла, что бывают ситуации, когда без мата просто не обойтись. Ну как ещё можно было объяснить Капитану Алексею, что он полный недоумок, что ему нельзя доверять корабль, что когда-нибудь он утонет сам и утопит нафиг свой экипаж, что в конце-то концов буксировка и плавучий якорь вещи несовместимые!!!!!!!!!!!!!! Тут, наверное, сказалась ещё и наследственность: Мой дедушка, служивший до войны на миноносце «Рьяный», в соревнованиях по мату (проводились на флоте и такие) перематерил самого командира корабля!!! Так, что «Генератор матов», который мне много раз обещал подарить Виталич, в данный момент, мне был нафиг не нужен.

Отборнейший, триждытрёхэтажнейший, триждыфельдиперсовейший мат сам генерировался в моём мозгу и как из рога изобилия бурным весенним потоком изливался на Капитана Алексея:

-«Триждытрие……. …………, ………………….,……………..,………., вынь парус из воды!!!!!!!!!» - говорю я Алексею.

-«Какой парус???» - не понимает он.

-«Твою ............………………. ……….. ………………………….……..!!!!!!!! Фор-бом-брам-стень-брамсель, какой ..….. тебя в ....., ещё ?!?!?»

Капитан Алексей наконец-то догадался, что кроме грота, лежащего на палубе вместе с мачтой, у него на судне есть ещё один парус и послал Шурика его вынимать. Когда с этим было покончено, я снова забрала ветер и привелась до курса галфвинд, но тут я снова ощутила резкий рывок, и моё судно снова поволокло на фордак. Мгновенно обернувшись, я увидела, что «Музей Тормозов» стоит ко мне лагом.

-«...… ..…. в ...….. телебашней, ….... гений судовождения, разве я тебе не говорила держаться у меня в кильватере, ..…… ты сын??? сейчас я перережу буксирный канат и ты будешь дрейфовать себе дальше, пока тебя турбинами в капусту не порубит, и ты не превратишься в фарш с примесью фанеры, как, та собака, рубленая вместе с будкой !!!!!!» - говорю я Алексею.

В тот момент я действительно была на это готова, но подумала, что такой участи, пожалуй, не заслужили Шурик и Аня, которые были, в общем-то, не виноваты, и скрепя сердце продолжала буксировку. Идти в бейдевинд, таща на буксире такую дуру, у меня, естественно, уже не получалось и я кое как держалась на курсе галфвинд, идя под прямым углом к берегу. База, естественно, осталась далеко с наветра. Когда до берега осталось метров десять, Алексей стал орать мне:

-«Катя, а давай поменяем галс и пойдём на базу !!!»

Нетрудно догадаться, куда он немедленно был послан. До него так и не дошло, что таща его на буксире, я не могу идти остро к ветру и что другим галсом мы пойдём обратно в открытое море. Наконец мы причалили к берегу, и капитан Алексей подошёл ко мне с жалобным видом и спросил:

-«Катя, ты не поможешь мне отремонтировать мачту ?....»

У меня уже прошёл приступ гнева, я была довольна, что все живые и невредимые добрались до суши, и мне уже не хотелось никого никуда посылать, поэтому я согласилась, сказав Алексею принести мне его ремнабор, и он мне был немедленно принесён. Увидев ремнабор Алексея, я разразилась гомерическим хохотом. «Ремнабор» представлял из себя маленькую, оклеенную дермантином, коробочку с изящным латунным замочком, похожую на футляр от бинокля, в которой лежали: пачка растворимой китайской лапши, одноразовый заварный пакетик чая, и красивые блестящие никелированные пассатижи. Больше там не было, ровным счётом, ничего. Просмеявшись, я пошла доставать свой ремнабор. Причина падения мачты была не менее идиотской, чем в первый раз. Дело в том, что оковки, к которым крепились ванты, были привинчены к деревянной мачте, крохотными мебельными шурупчиками из ржавеющей стали. За время эксплуатации мачты, древесина вокруг шурупчиков постепенно выгнивала от ржавчины, и в один прекрасный момент, оковка наветренной ванты просто отвалилась, и мачта рухнула. Когда это произошло, Алексей стал звонить всем нам по телефону, но у меня и тех, кто был со мной, телефоны были отключены для экономии заряда батареи, а те, кто уже были в цивилизации ничем, разумеется, помочь не могли. Поскольку три весла из четырёх они потеряли, то грести они тоже не могли, потому что, грести одним веслом, по крайней мере, на катамаране Алексея, невозможно. Алексею очень повезло, что мы сами его заметили, т.к. он был от нас далеко под ветром.

Болтов, которые пролазили бы в дырки оковок, да ещё и достаточной длины, у меня в рем наборе не оказалось. Пришлось на длинных тонких гвоздях нарезать резьбу и просверлив мачту насквозь насадить на них оковки. После чего мачта была установлена и «Музей Тормозов» смог сам добраться до базы. Потом у меня возникла мысль, что можно было просто снять, с потерпевшего бедствие судна людей, оставив судно в открытом море, а после самим отбуксировать его на базу, лишив таким образом Алексея прав на него, как на покинутое экипажем, чтобы у него больше не было возможности кого-нибудь утопить или прибить мачтой. Но как говорится в пословице – «Хорошая мысля приходит опосля». Зато мы преподали Алексею наглядный урок хорошей морской практики. Только вот пойдёт ли он ему впрок ? Сомневаюсь.