  
| |||
 | |||
Новости | Дрейфующая станция «Северный полюс-39»Дрейфующая станция «Северный полюс-39»: традиции и перспективы Возвращение к началу блога, когда я писал с борта корабля. Не мог не разместить репортаж коллеги Анны Юдиной с борта атомного ледокола "Россия", который сейчас ломает льды, чтобы поставить на "макушку Земли" полярную станцию "Северный полюс - 39". Только российские ученые способны провести год на дрейфующей льдине, в труднейших условиях высоких широт и полярной ночи собирая материалы о глубинах Северного Ледовитого океана, его течениях, толщинах льда и направлениях его движения, зондировать атмосферные слои и измерять уровень солнечной радиации. Этим и еще сотней других дел предстоит в течение будущего года заниматься членам дрейфующей полярной станции «Северный полюс-39» (СП-39), которая в конце сентября, начале октября 2011 года будет высажена с борта атомного ледокола «Россия», идущего сейчас в арктических льдах. «Глаза И Уши» Российской Науки По сути дела СП-39 продолжит традиционные исследования арктического бассейна, начатые предшественниками еще в советские годы. Правда, диапазон задач для полярников сейчас значительно расширился, так как наука не стоит на месте: значительно усовершенствовалась техника, улучшились и стали более точными методы исследований, говорит начальник СП-39 Александр Ипатов. «Программы каждой последующей станции преемственны, но они меняются в зависимости от оборудования. Например, беспилотные летательные аппараты появились, используются с 2008 года, позволяют в инфракрасном диапазоне посмотреть трещины во льдах, закрытых снегом. Проводятся более четкие и разнообразные исследования, и задач становится больше. Но еще и опыт работы, конечно, учитывается», - рассказал Ипатов. Беспилотники представляют собой небольшие по размеру «самолеты», управляемые с земли, с дальностью полета от 10 до 30 километров. Их использование, например, позволяет не гонять наугад вертолет на ледовую разведку, а сразу заприметить подходящий сектор поиска новой льдины. Всего на льдине будут жить 16 человек: метеорологи, аэрологи, гидрологи, гидрограф, гидрохимик, ледовики, врач и повар. Их первостепенная задача сразу после нахождения нужной льдины и высадки на нее – установить 23 жилых домика, всю аппаратуру, дизель-генераторы, склады с топливом и питанием. Общий вес груза станции переваливает за 300 тонн. Это и тракторы, и мотосани, бочки с дизельным топливом, доски, бревна, продукты, научно-исследовательская часть. Сейчас на атомоходе «Россия» к месту новой станции едет лишь часть груза – вторую половину полярники заберут у своих предшественников на СП-38, которых атомный ледокол идет снимать с льдины. Фактически полярники на время дрейфа станут «глазами и ушами» российской науки в Арктике. Например, в задачи метеорологов входят различные измерения, начиная от скорости и направления ветра и заканчивая толщиной и качественным составом осадков. Специалисты - исследователи льда будут замерять толщину ледового покрова, определять его возраст, состав, направление движения, скорость таяния. Гидрологи будут заняты изучением состоянием течений в Северном Ледовитом, степенью солености вод и их температурными режимами. Гидрограф Дмитрий Волошко с помощью эхолота и систем ГЛОНАСС и НАВСТАР (GPS) будет ежесуточно определять координаты льдины, скорость ее движения, положение относительно каких-то объектов и главное – делать замер глубин по маршруту дрейфа, уточняя данные навигационных карт. Подводная навигация в Арктике для России принципиально важна, отмечает начальник океанографического отряда СП-39 Сергей Кузьмин, так как именно российские атомные подводные лодки с советских времен чаще всего ходят под арктическими льдами. «Определять границы континентального шельфа – у нас попутная задача. Для этого отдельно «Академик Федоров» ранее с «Россией» ходил. Промер глубин делается для уточнения по картографии. Очень много белых пятен, в некоторых местах десятки миль между точками, а между ними – усредненные значения, сделанные когда-то «на глаз». Особенно важно на хребтах мерить, где резкие перепады глубин бывают», - рассказал Кузьмин. Солнечную радиацию будут измерять, пока не наступит полярная ночь, а постоянное снятие показаний по радиационному фону возложено на начальника станции. «У нас на станции будет дозиметр, он довольно простой, да там и не нужно ничего особенного – чисто все с радиационной точки зрения в этом секторе, уж сколько лет измеряем», - подчеркнул Ипатов. Узи В Арктике – Насущная Необходимость Отдельная задача у врача экспедиции, рассказывает доктор СП-39 Михаил Воронцов, в шутку добавляя, что на особенно болтливых непременно будет ставить опыты. У врача на станции, помимо всего прочего, есть аппарат для УЗИ и ЭКГ. По медицине идет своя научная программа. Если коротко ее описать, говорит Воронцов, то это не столько физиология и глубокая фундаментальная наука, сколько накопление опыта и развитие программы так называемой удаленной телемедицины. «У нас есть возможность практически в режиме реального времени передавать данные по обследованию функциональных систем организма полярников на станции в диагностическо-консультационный центр Арктического и Антарктического научно-исследовательского Росгидромета (ААНИИ), связываться с ведущими медицинскими учреждениями России и консультироваться с любыми специалистами на большой земле, если клиническая картина у кого-то будет не совсем ясна», - рассказал Воронцов. На станции врач обязан не просто снимать кардиограммы или ежемесячно делать УЗИ, но и наблюдать за иммунными и адаптационными процессами в организме своих коллег. Эта данные он ежемесячно обязан предоставлять руководству медицинского института в ААНИИ. «Чаще всего бывают различные травмы. А вот насморки, гриппы, ларингиты, трахеиты крайне редко. Действует «эффект окопа», доказанный всеми войнами: люди на передовой, в грязи и холоде, порой в нечеловеческих условиях простудными заболеваниями не болели. Здесь тоже своего рода окопы. К тому же воздух чистейший, коллектив замкнутый – вирусам просто неоткуда взяться», - пояснил Воронцов. Как Наладить Арктический Быт Из нового оборудования, которое везут на СП-39, полярники называют две вещи, с научными исследованиями, в общем-то, никак не связанные, но имеющие громадное значение для облегчения существования на дрейфующей льдине. Это опреснительная установка и обыкновенная стиральная машина. «Опреснитель везем размером примерно со стол. Его производительность около 700 литров в сутки, с тройным запасом по необходимому объему потребления на станции. Ведь на станциях как в Арктике, так и в Антарктике существует настоящая традиция заготавливать снег для питьевой воды. В Антарктиде, на станции «Восток», где я был, очень тяжело с этим вопросом, так как кислорода мало и воздух очень сухой. В Арктике попроще», - поясняет Воронцов. Стиральная машина, подключенная к опреснительной установке, позволит полярникам гораздо меньше мучиться с грязным бельем, весь объем которого от 16 человек в высоких широтах так просто не перестираешь, добавил он. Всего на станции три больших дизель-генератора и шесть маленьких переносных. Два «дизеля» будут работать попеременно, третий должен быть удален на случай раскола льдины. Вообще, опыт расстановки домиков и других объектов на станции нарабатывается со временем, говорят полярники. И главный принцип – «не храни яйца в одной корзине». Всегда в отдалении от основных жилых и рабочих помещений должен быть склад с аварийным запасом. «Подстраховка от различных поломок у нас есть – запчасти. Некоторые приборы берутся с каким-то запасом. Гидролог, например, берет три зонда. Вот измеритель течения -профилограф, к сожалению, потеряли на СП-38. Утонул, заторосило», - пояснил Ипатов. Минимальные температуры на дрейфующих станциях фиксировались в районе минус 45-47 градусов в феврале-апреле. Несмотря на то, что такие экстремальные температуры держатся недолго, самым главным ЧП на станциях признают «холод и голод» - потерю топлива или продуктов по тем или иным причинам. Потери, Которых Не Избежать Оборудование на дрейфующей станции на 90% зарубежное, с сожалением признают исследователи. Своего очень мало, и половина сделана собственными руками. У зарубежных коллег есть мощности, но нет опыта. У России с 30-х годов наработки, но не хватает средств.
Например, притопленные буйковые станции на огромной глубине – 4,5 километра – пока ставят только в США, каждая такая станция стоит порядка ста тысяч евро. Кроме того, на СП-39 не отправили гидробиолога, и другие специалисты по мере сил и времени будут отбирать пробы планктона, вести наблюдение за животными и птицами, которые появятся в непосредственной близости от станции. «Исследования по озону сможем проводить только в приземном слое, высотные зондирования не предусмотрены из-за недостатка финансирования», - добавил Ипатов. По его словам, на дрейфующих станциях накапливают, архивируют и передают материалы, но вот анализировать собранное полярники могут лишь первично да и то не все. «Анализировать, делать выводы по изменению климата, по течениям, по океану должны делать на большой земле, но возможности анализа нестационарных процессов недостаточны. К тому же, прогнозы и выводы на чистом энтузиазме делать сложно», - считает Ипатов.
|
