Репортажи | Из Казы на перевал Ротанг

На велосипеде по закрытой дороге из Казы на перевал Ротанг

В середине мая перед самым началом нашего велопутешествия по Химачал-Прадешу мы размышляли, начать ли с Киннаура и затем ехать в Спити и Лахул, или наоборот. Очень уж заманчиво было за несколько дней преодолеть два серьезных перевала и потом целый месяц ехать под горку. Задавали вопросы местным: «Открыт ли уже перевал Ротанг? Нет еще? Через несколько дней? Только пешком можно пройти? … А Кунзум как? Даже пешком еще не ходят?…». Узнав, что на Ротанге (3978 м) и Кунзуме (4551 м) нас поджидают еще не расчищенные бульдозером снежники в пару-тройку человеческих ростов высотой и догадавшись, что дорога под ними почти не отличима на вид от крутого склона, который был там до ее постройки, да еще со снегом, мы испугались и решили начать с теплого Киннаура (хоть и ехать весь месяц в горку).

Через три недели, 10 июня, мы проехали перевал Кунзум и спустились в Лахул. Перевал был уже официально открыт, но дорога – как проселок осенью в средней полосе России: текущая вода, вымывающая ложбины и оставляющая выпуклые валуны на нашем пути, мокрый вязкий песок, острые камни осыпи, которые немного разгреб бульдозер. Что же там было месяц назад?! Однако про Кунзум в другой раз, а сейчас про самое интересное – про то, что началось после спуска.

В Батале («крупном» населенном пункте, который целиком поместился на этой фотографии) нам сказали, что следующие 20 км – дорога закрыта, много снега, каменные завалы – бульдозер расчищает, на машине не проехать. Но нам-то что до машин? Пешком можно пройти, значит, и мы проедем. Даже обрадовались: не будет громких гудков над ухом и навязчивых вопросов «Куда вы едете? А из какой вы страны?». Заглянули в пропитанную густым запахом дала столовку, купили три луковицы (других овощей там не держат, а печенье давно надоело)…

… и покатили по закрытой дороге. Паша сразу вырвался вперед.

В километре от Батала притаился первый перекрывший дорогу снежник. В объезд него шла тракторная колея, по которой можно было проехать и на машине. Заметили забавную в снежном контексте надпись «Safety every turn», я уселась на камень и сделала вид, что кручу руль автобуса или грузовика.

Если не брать во внимание сезонные препятствия, дорога – хорошая грунтовка. Одно «но»: ее очистили от снежных завалов чуть ли не вчера, поэтому снега и воды очень много. Постоянные лужи (снежники тают) и полноводные ручьи, текущие по «проезжей части». Иногда в потоках попадались целые льдины! Валяются камни: и мелкие, и крупные, и всякие разные – кое-где ехать из-за них было неудобно, приходилось идти пешком.

Сверху – временная дорога, снизу – еще не готовая к употреблению постоянная. По колеям текут ручьи.

И ни души! (кроме нас, конечно)

Вот и первая работающая техника. Заметив нас, бульдозерист спустился и помог перетащить велосипеды через снежную кашу (ее видно справа от машины).

Ноги промокли, из сандалей пришлось вытряхивать снег.

Напротив впечатляющего ледника Шигри (длиной около двух десятков километров!), стекающего по глубокой долине, разрывая крутой гималайский хребет Пир-Панджал, мы остановились ночевать. Нижнюю часть ледника видно на выходе из ущелья посередине фотографии. Может быть, в будущем удастся походить там пешкомприхватив каски, кошки, веревки, ледорубы и ледобуры….

На следующий день, утром, когда мы навьючивали наших двухколесных осликов, я оглянулась на дорогу и вскрикнула. Паша решил, что ни больше ни меньше – подкрался снежный барс и уже было полез в кофр за фотоаппаратом. Знаете, что я увидела? Велосипедистку. Женщину лет 60-ти. В одиночку!!! Она шла пешком, хотя дорога была под горку, и ехать нетрудно. Мы дождались ее и предложили помощь (мало ли, почему идет, а не едет). Но она, как нам показалось, с презрением фыркнула: «Помощь? Может, хотите довезти мой багаж?». Что ж, не хочет общаться, значит, не надо.

Чем дальше от Батала, тем дорога хуже. Много снега, много камней, много льда и снежной каши. Сначала все-таки можно было проехать на машине. В таком стиле примерно:

Потом начались снежники, через которые приходилось катить велосипед: бульдозер там к работе еще не приступал.

Кое-где торчали километровые столбики, и мы смеялись, что это зимняя разметка: сколько осталось снежных препятствий.

Снег-снег, а вот – вуаля! – начинается дорога.

Потом мы подобрались к самому сложному препятствию. Поворот реки Чандра, прижим, а над ним – крутой склон со снежником. Обрыв, бурная ледяная вода, которая грузовик может унести, не то, что человека. И – представьте – по снежнику хаотично перемещаются человек 40 индийцев. Грязные, тощие, неловкие, головы замотаны ветхим тряпьем. Это был трудный и на самом деле опасный участок, но они не придерживались одной тропы, не шли друг за другом, не выбивали носками ботинков ступеней, как обычно делают в таких местах. Каждый шел по своему пути по тонкому слою подтаявшего снега, лежащего на крутом и твердом фирне. Рискуя сорваться над тем местом, где снежный склон оканчивался обрывом над бурлящей ледяной рекой, смеясь и покрякивая, на попах они скатывались вниз на дорогу. Мы уже несколько дней встречали такие «интеллигентного вида» группы, идущие нам навстречу, в Спити через перевал Кунзум и сочли их за сезонных рабочих, которые спешат поскорее занять вакантные места. Вот один из них, пожалуй, наиболее прилично выглядящий.

Нам предстояло преодолеть этот крутой снежник (или скатиться по нему в ледяную воду Чандры). Причем, если у индийцев был один легкий пакетик с вещами на троих, а у нас – два велосипеда с двумя велорюкзаками. «Ой-ой-ой, не пройдете с велосипедами», – один из индийцев покрутил правой рукой. Это в Индии аналог русского жеста «нет»: мы крутим туда-сюда головой, а они так же вертят ладонью. Но не будем же мы возвращаться в Спити!

Метрах в десяти над дорогой снежник был шириной около 20 метров и потом виден глиняный склон. Мы подождали, пока толпа схлынет, поднялись по надежной осыпи, осмотрели место. Выбрали путь по снегу и решили, что нужно выбить хорошие ступени. Ледорубов и тяжелых ботинок у нас не было, поэтому мы вооружились плоскими камнями: полчаса трудов – и через 20-метровый снежник можно пройти хоть в балетных тапочках.

Поднять велосипед по осыпи просто: выталкиваешь его наверх, зажимаешь задний тормоз, подходишь сам, опираясь на него, дальше выталкиваешь. Через снежник идешь по ступеням, а велосипед ведешь по снегу выше, с наклоном на себя, так, чтобы велосипед катился. Паша вел руль, а я поддерживала за багажник, чтобы заднее колесо не съезжало юзом вниз. Велорюкзаки перенесли отдельным «рейсом».

Добрались до осыпи, а там за перегибом… еще более крутой склон, снизу которого снежник. Через некоторое время снежник становится более пологим, а осыпь наоборот, более крутой, почти непроходимой (туда, как ни странно, и ведут следы индийских рабочих). Мы решили, что нам нужно идти чуть выше границы снега по склону, а, когда снежник станет достаточно пологим, спуститься на него. Действовали так: я катила / перетаскивала велосипед по склону за руль, а Паша контролировал его за заднее колесо с помощью четырехметровой стропы, привязанной к подседельному штырю. Он шел сзади выше по склону и удерживал велосипед от съезжания вниз-вперед. Передвигались очень медленно, поочередно (Паша когда стоял, выдавал стропу). Мы были слишком заняты, чтобы фотографировать, поэтому на этой карточке вид на «второй этап» (когда тащили велосипеды по границе склона и снега). На фото я иду по тому же маршруту, а на снегу видны велосипедные следы.

После препятствия мы сделали обед. «Ланчем» в химачальских придорожных столовых – «дабах» принято называть момо (пельмени), чоумин (жареную лапшу), тукпу (суп с лапшой) и изредка дал (рис с бобовой подливкой) – ничего больше просто нет. У нас на ланч имелись кукурузные хлопья, которые мы заливали сладким чаем. Вкусно кстати, вы не подумайте.

Сидим, обедаем. Видим, по снежнику перебирается невежливая велосипедистка без велосипеда, и к нам. «Вы, – говорит, – помощь предлагали? Помогите, пожалуйста, велосипед перенести через этот кошмар». Мы не отказались, пошли обратно к снежнику. Ее велосипед перетащили минут за 10 – вот что значит отработанная технология! Женщина оказалась из Англии, едет по этой дороге уже четвертый раз. Велосипед дорогой и легкий, а вот резина дорожная и уже на три четверти лысая. На переднем колесе висит два баула велорюкзака, которые мешают маневрировать, и в итоге по каменистой дороге, где мы спокойно едем, она катит свой велосипед рядом с собой. Рассказала, что по Индии путешествует исключительно на велосипеде, даже по пыльной и жаркой равнине, вот это героизм!

Остальные снежники (всего их было штук 20) мы преодолели без проблем, а Паша некоторые даже проехал на велосипеде. Пару раз помогали друг другу: перевозили каждый велосипед вдвоем, для страховки. До чего ж хороша эта дорога, когда на ней нет машин! Хоть и приходилось иногда идти пешком.

Ночевать остановились в километре от села Чатру. В самом селе видели ночлежку, вроде гаража с койками. Там же находится «даба» (на выбор рис с далом или дал с рисом) и два-три магазинчика с чипсами-газиривкой. Мы по традиции купили лук – единственный доступный в продаже овощ. 30 рупий за килограмм, пока что это рекорд, в Спити везде был по 20:)

Большую часть похода мы страдали от недостатка овощей. Еще дома, в долине Куллу, мы насушили морковки перед электрообогревателем и купили сушеных яблок, а из Таиланда привезли сухой жареный лук. Но все это быстро закончилось. В Спити с овощами-фруктами плохо, они продаются, по сути, только в Казе и Табо. В остальных деревушках, которые встречаются редко (если едешь на велосипеде), в лучшем случае можно купить лук и картошку. Правда в Гью нам повезло: за полчаса перед нами прибыла разъездная лавка с овощами, и Паша «отхватил» три килограмма «дефицита» – прекрасных манго. Но если не считать этих неожиданных подарков судьбы, то в качестве овощей-фруктов мы всю дорогу ели изюм (50 грамм утром в кашу) и разводные супчики (придавали ими вкус вечерним супам).

Находясь в состоянии «не могу терпеть – хочу манго», мы купили лука и отправились искать место для стоянки. Нашли отличный зеленый луг, заросший травами и цветами, – от такого мы уже отвыкли. О, а что это растет под ногами? Морковка? Или петрушка? Срываю, нюхаю, пробую. Поднимаю глаза на Пашу, а у него на зубах тоже что-то зеленое (как оказалось – щавель), и напряженное выражение на лице, пытается понять, можно ли это есть. Когда хочется свежих овощей, все идет в ход. Набрали щавеля, нарезали, добавили вечером в суп – вкусно!

Когда стемнело, деревня Чатру выделялась вдали из темноты электрическим светом. Горели ровно две лампочки.

Утром из палатки нос было противно вытащить: туман, дождь, серые насупленные облака. А нам как раз предстояло подниматься на перевал Ротанг! Повезло, нечего сказать… Скрипя зубами, собираемся и выезжаем. На часах около 7 утра. Хорошо еще, что после Чатру дорогу уже почистили: не нужно перетаскивать велосипеды через снежники. Но холодные броды с каменистым дном через каждые пару километров… бррр!

Поселок Грамфу на развилке на Казу и Кейлонг состоит ровно из одной столовой, но упомянут как в топографических картах, так и на километровых столбах. Мы подъехали к нему около 10 утра. Асфальт!!! А вместе с ним – грузовики, туристические джипы и «визитная карточка иностранца» мотоциклы «Энфилд». Их не так уж много, но, по сравнению с пустой дорогой, это уже совсем другое.

Сфотографировалась на ротанг-бульдозере. Такие агрегаты без кабины чистят дорогу через перевал Ротанг от зимнего снега (весной) и обвалов (круглый год).

До перевала Ротанг мы добрались к часу дня и не сказать, чтобы смертельно уставшими. Дорога, в целом, довольно хорошая, большая часть – по асфальту. Вот он, вид сверху Ротанга. Солнышко выглянуло!

Со стороны Лахула с придорожного снежника катались как с горки несколько индийских семей в смешных комбинезонах – уморительное зрелище. Дорога на седловине перевала – как будто едешь по Тверской – прекрасная, ровная, широкая. Там же, где индотуристы расчехляют фотокамеры и позируют на фоне необычного для них снега (многие видят его здесь первый раз в жизни), пастух-лахулец гнал стадо коз. Все в жизни перемешано: и новое, и старое.

А потом… мы увидели, что творится на перевале со стороны долины Куллу. Ребята, это нечто инфернальное. Как на пляже в Сочи. Тысячи индийцев в арендованных на день комбинезонах в стиле «гибрид шино-человека Мишлен с телепузиком», палаточный город (магазинчики и столовые), картинные яки для фотографирования, деревянные санки и, пардон, запах сортира. Вся обочина забита припаркованными машинами. В Лахуле мне понравилось больше…

Отвлечемся и посмотрим вниз, на зеленую долину Куллу. Если зажать нос, то глаз радуется.

Просидели на перевале целый час, чтобы не упустить сеть и дозвониться-таки Лене и Андрею, в Вашишт. Дозвонившись и договорившись встретиться вечером, мы быстро-быстро покатились вниз. Правда, сначала вышло медленно-медленно, потому что дорога от Ротанга до Мархи (следующей туристической агломерации столовых и сувенирных лавок) плохая. В самом плохом месте – однополосная глиняная колея. Ее каждый день перемешивают тысячами машин с индийцами, приезжающими посмотреть на настоящий снег. Попали в пробку – тридцать машин туда, тридцать обратно, одна колея. Пришлось обходить по краю, под приветственные гудки, фотографирование из каждой второй машины и крики «How it’s possible cycle to Rohtang la? What’s your country???».

А вот дорогой от Мархи вниз, я считаю, Индия может гордиться. Она идеальна. Едешь вниз, и не надо крутить педали, только придерживай руль и тормози.

На спуске с Пашей случился казус: оторвались три стропы у сандалии. Пришлось приматывать подошву скотчем к ступне, чтобы хоть как-то дотянуть до Вашишта. К 6 вечера, измученные больше плотным невежливым трафиком (почему-то в Спити водители были куда деликатнее) и постоянным звуком клаксона, чем физическими нагрузками, мы притащились в Вашишт. Лена и Андрей, спасибо вам большое за теплоту, уют и дружескую встречу. Это очень-очень важно, когда возвращаешься из похода, думаю, вы понимаете, о чем я.