РГО | Галерея знаменитых географов

Георгий Яковлевич Седов

Георгий Яковлевич Седов

Георгий Седов родился в семье азовского рыбака с Кривой Косы. В семье было девять детей. Отец ушел на заработки и пропал на годы. С семи лет пришлось Ерке рыбачить, ходить на поденщину в поле. До четырнадцати лет он был неграмотен, а потом, когда вернулся отец, кончил за два года трехклассную церковноприходскую школу и... убежал из дома.

Дом, где родился Седов.

В двадцать один год Седов получил диплом штурмана дальнего плавания, в двадцать четыре экстерном сдал экзамен и был произведен в поручики по Адмиралтейству, направлен в гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана.

Диплом на звание штурмана дальнего плавания, полученный Седовым в городе Поти в марте 1899 года по оканчании потийских мореходных классов.

В экспедиционных плаваниях Седов зарекомендовал себя блестяще. Георгий Яковлевич становится помощником начальника экспедиции. Биографы утверждают, что еще в 1903 году он впервые задумался о достижении полюса, когда познакомился в Архангельске с участниками американской полюсной экспедиции Циглера — Фиала. Это вполне вероятно. Но начинается русско-японская война, и он подает рапорт об откомандировании его на Дальний Восток. Седов командует миноноской c 48, которая несет сторожевую вахту в Амурском заливе.

В 1906 году его назначают помощником лоцмейстера Николаевской-на-Амуре крепости. В газете «Уссурийская жизнь» молодой гидрограф выступает со статьями, в которых подчеркивает «значение Северного океанского пути для России», призывает к его освоению. В 1908-1910 годах Седов работал в экспедиции Каспийского моря, затем проводил на Колыме обследование устья реки, а на Новой Земле картировал Крестовую Губу, где был заложен Ольгинский поселок. Летом 1910 года, как раз перед экспедициеи на Новую Землю, Седов женился на Вере Валерьяновне Май-Маевской. По ее воспоминаниям, вернувшись с Новой Земли, Седов начал постоянно говорить о полюсной экспедиции. Но его вновь посылают на Каспий. Только 9 (22) марта 1912 года он подает докладную записку начальнику Главного гидрографического управления генерал-лейтенанту А. И. Вилькицкому: «Горячие порывы у русских людей к открытию Северного полюса проявлялись еще во времена Ломоносова и не угасли до сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оставить честь открытия за Норвегией и Северного полюса. Он хочет идти в 1913 году, а мы пойдем в этом году и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг...» Газеты восторженно приняли идею Первой русской экспедиции к Северному полюсу. Седова поддержали А. И. Вилькицкий, морской министр России И. К. Григорович.

Николай II отнесся к плану экспедиции с пониманием. Седову был предоставлен двухлетний отпуск с сохранением содержания, из капитанов по Адмиралтейству он был переведен во флот с чином старшего лейтенанта. Сменив серебряные погоны гидрографа на золотые, сын азовского рыбака был, можно сказать, введен в высший свет. Однако вскоре Георгия Яковлевича поджидало горькое разочарование. Специально созданная при Гидрографическом управлении комиссия резко и во многом справедливо раскритиковала план экспедиции.

К 1912 году Георгий Яковлевич много и успешно поработал на Севере, но он не знал зимней Арктики, не имел никакого опыта движения по дрейфующим льдам. Отсюда и проистекали все промахи разработанного им плана. У Каньи, например, была сотня собак и два вспомогательных отряда. У Пири — двести пятьдесят собак и четыре вспомогательных отряда.

По плану Седова переход к полюсу должны были осуществить всего три человека с тридцатью девятью собаками. К тому же, стремясь «опередить» Амундсена, Георгий Яковлевич намечал срок выхода экспедиции на 1 июля. Времени на подготовку было явно недостаточно. В конце мая Седов подготовил новый, уточненный план экспедиции. Количество собак увеличивалось теперь до шестидесяти, а груз был уменьшен с 3,25 до 2,18 пуда на cдну собаку (около 38 килограммов). Но дневной рацион собаки пришлось снизить с 1 до 0,6 фунта (приблизительно до 250 граммов). Так что и в новом плане были явно нереальные цифры.

Экипаж шхуны «Святой великомученик Фока» перед отплытием.

Весь поход к полюсу и обратно должен был теперь продолжаться 172 дня — без малого шесть месяцев! Однако Седов верил в свои силы, в силы русского человека «Кому же, как не нам, привыкшим к работе на морозе, заселившим Север, дойти и до полюса? И я говорю: полюс будет завоеван русскими...» Комиссия отвергла планы Седова. Император пожаловал 10 тысяч рублей, но правительство отказалось выделить деньги на экспедицию. Может быть, объявить подписку? В газетах печатаются объявления. Кто-то жертвует сто рублей, кто-то несколько копеек. Создан комитет по подготовке экспедиции, во главе которого становятся издатели. Бесконечное число самых неожиданных, самых нелепых препятствий пришлось преодолеть Седову во время подготовки экспедиции. Судно «Святой мученик Фока» удалось, например, зафрахтовать только 10 июля. 26 августа «Святой Фока» переведен из Соломбальской гавани к Соборной пристани Архангельска, а уже на следующий день — торжественные проводы, молебен, льется шампанское...

По плану «Фока» должен был доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа и вернуться в Архангельск. Однако из-за позднего выхода выполнить план не удалось. Судно было затерто льдами у северо-западного побережья Новой Земли. Нелегкой была эта зимовка: не хватало теплой одежды (ею был обеспечен только полюсный отряд), не хватало многих необходимейших «мелочей».

Из-за спешки при сборах никто не знал даже, что взято, а что так и не успели получить. Выяснилось, что поставщики жестоко обманули Седова. Солонина оказаласьгнилой, как и треска. Несмотря ни на что, Георгий Яковлевич не терял бодрости духа и даже подумывал идти к полюсу с Новой Земли.

Летом 1912 г. к берега земли Франца-Иосифа направились из Архангельска на парусно-моторном судне «Святой великомученик Фока» русская полярная экспедиция во главе с Г.Я. Седовым. Ввиду позднего выхода в море и задержек в пути из-за штормов, судно попало в ледовый плен у берегов Новой Земли и встало там на зимовку.

Седов на капитанском мостике "Св ФОКИ" на пути на Новую землю.

Участники экспедиции проводили разнообразные наблюдения и совершили несколько санных походов, существенно уточнив карту Новой Земли. Сам Седов вместе с боцманом А. И. Инютиным прошел со съемкой около семисот километров и впервые закартировал северное побережье архипелага. Это путешествие было очень нелегким — Георгий Яковлевич обморозил несколько пальцев на ногах, похудел на 15 килограммов.

«На обратном пути жизнь наша была трудна, больше — мучительна, ужасна, — писал он жене. — Около одного большого ледника... оторвало сильным ветром лед вплотную и унесло в море. Образовалась полынья шириной сажен 200. Эта полынья благодаря большому морозу покрылась тонким слоем льда (1,5 вершка). Так как нам деваться некуда было — либо идти назад, либо жить по ту сторону полыньи, обойти нельзя, либо переправляться, я решился на последнее. Сам пошел вперед, пробивая палкой лед и тем выбирая себе дорогу, а матросу приказал точно следовать с нартой по моим следам. Я уже благополучно переходил на другую сторону и в душе радовался, что нам удается переправиться, как вдруг слышу крик. Оглянулся: вижу нарту, собак и человека болтающимися в воде. Я поторопился, как только можно было, на помощь, но, не дойдя до человека шагов 10, сам провалился по грудь. Матрос просит помощи, а я сам в ней нуждаюсь. ...Не было никакой надежды на спасение. Лед обламывался, не за что было хвататься. Дул резкий холодный ветер со снегом, морозу — 12,5°. Члены коченели. Но Господь, по-видимому, был к нам милостив. Мы выползли снова на лед, подобрались с большой осторожностью к собакам, вцепились в постромки обеими руками, и я крикнул на собак изо всей силы, как только мог: «Прррр...» (вперед). Собаки рванулись, и нарта выскочила на лед, а затем с большой осторожностью добрались до берега...»

В начале лета пять человек во главе с капитаном Н. П. Захаровым ушли на юг, чтобы добраться до ближайшего становища, а оттуда в Архангельск. На судне кончался уголь. Седов надеялся, что еще летом 1913 года комитет сумеет обеспечить доставку угля и других припасов на Землю Франца-Иосифа.

Когда «Фока» в 1912 году не вернулся, в России раздавались голоса, призывавшие к организации спасательной экспедиции. Ведь на «Фоке» не было радиостанции, и судьба его оставалась неизвестной. Предполагали худшее. Седов был полон решимости во что бы то ни стало продолжить плавание к берегам Земли Франца-Иосифа и оттуда идти к полюсу.

Но прошло лето, а льды все еще держали «Фоку» в плену, точнее, уже не «Фоку», а «Михаила Суворина»: во время зимовки Седов переименовал «Святого Фоку» в честь редактора газеты «Новое время». Только 6 сентября подул восточный ветер, и судно вместе со льдами отнесло от берега... Офицеры экспедиции посчитали достижение Земли Франца-Иосифа очень маловероятным и призвали Седова повернуть назад. Это был ультиматум, почти бунт на корабле. Но Седов повел судно вперед! Несколько дней начальник экспедиции практически не сходил с мостика. Лавировали в тяжелых льдах, жгли в топке бревна, доски, старые ящики. И все-таки они пробились!

"Св ФОКА" затертый льдами в сент. 1912 года около Новой земли.

«Больших трудов стоило старому дряхлому судну добраться до этих широт, тем более что на пути встретилось нам столько льду, сколько ни одна экспедиция, кажется, не встречала...». На вторую зимовку судно встало в бухте Тихой на острове Гукера. Надвигалась полярная ночь- Условия жизни были на этот раз крайне тяжелыми. Помещения едва отапливались, в каютах лежал лед, и одеяла по утрам нередко примерзали к переборкам. Многие продукты уже кончились. Свежего мяса добыть удавалось редко. Пришлось есть и полутухлую солонину. В подборе пищевых рационов тоже сказались и спешка при подготовке, и отсутствие опыта у Георгия Яковлевича. Первая зимовка прошла относительно благополучно, но в бухте Тихой болели почти все, только трое оставались здоровыми. Кровоточили десны, многие жаловались на одышку, на странные «ревматические» боли, некоторые едва передвигались на опухших скрюченных ногах. Болен был и Георгий Яковлевич; иногда он целыми днями не выходил из каюты. «Совсем разбиты ноги ревматизмом, — день за днем читаем мы в его дневнике. — Я по-прежнему слаб, кашляю отчаянно... Испытываю какое-то болезненное состояние... Опять ноги простудил, опять голени болят...» Зимовка была трудной, топлива мало. Лишь немногие участники экспедиции соглашались есть моржовое сало и мясо, большинство отказывалось. В их числе был сам Георгий Яковлевич Седов. В результате у многих началась цинга. Уже в январе 1914 г. Г.Я.Седов слег и редко выходил из своей каюты. Несмотря на болезнь, несмотря на то, что еще первой зимой большинство ездовых собак погибло, Седов продолжал подготовку к полюсному походу. Пожалуй, никто, кроме самого Георгия Яковлевича, не верил, что есть малейшие шансы на успех.

2 (15) февраля 1914 г. Седов с матросами Г.И. Лиником и А.И. Пустошным на трех нартах, в каждую из которых запрягли восемь собак, отправился в поход на полюс. В пути ему становилось все хуже и в ночь на 5 марта (н.с.) он скончался. Это произошло на льду недалеко от острова Рудольфа. Матросы похоронили своего начальника на юго-западном берегу острова и вернулись 6 (19) марта на судно. Спустя годы, в 1931 г., в память о Г.Я. Седове его соратник Пинегин Н.В. установил крест.

Именем Седова названы архипелаг и остров, мыс и пик, пролив, два залива, две бухты... Именем его назван поселок Седова (бывшая Кривая Коса), где он родился и где открыт музей Георгия Яковлевича Седова. Улица Седова есть в Москве и во многих других городах и поселках. Именем Седова называли и называют корабли.

Из дневника Седова

2 февраля. С утра тихо. пасмурно, температура — 13°. В 12 часов при температуре — 20° под пушечные выстрелы отвалили от судна к полюсу. Провожали нас верст пять вся здоровая команда и офицеры. Сначала дорога была плохая, но зато собакам помогала команда, а затем дорога улучшилась, а в конце Гукера встретили огромные ропаки, через которые пришлось переправляться благодаря наступившей темноте с большим препятствием; нарты опрокидывались, и люди падали. Я с больными ногами полетел несколько раз...

3 февраля. В 9 снялись с лагеря. Дорога скверная. Выпало много снега, и нарты врезаются в него. Собаки еле тащат. Подвигаемся тихо, тормозом является также третья нарта, которая без человека. Холод собачий -35°, при этом ветерок прямо в лоб... Ноги мои поправляются, слава Богу.

4 февраля. В 9 снялись. В полдень чудная красная желанная заря. Дорога несколько лучше, снег утрамбовало. Собаки идут хорошо, хотя третий день ничего не едят, сало медвежье есть отказались, сегодня дали галет — съели!.. Сегодня было здорово холодно. Я шел в рубашке, сильно продрог. Спасаемся примусом, жжем керосину около двух фунтов в день...

5 февраля. ...В общем сегодня дорога выпала отвратительная, много рыхлого снега и ропаков. К вечеру... было адски холодно, а я умудрился и сегодня шагать в рубашке, ибо в полушубке тяжело. Продрог снова, в особенности замерзла холка, спина, плечи. Кашляю, тяжело очень при большом морозе дышать на ходу, приходится глубоко втягивать в грудь холодный воздух; боюсь простудить легкие...

7 февраля. ...Сегодня термометр минимальный показал — 40°. Дорога была ужасно мучительна, ропаки и рыхлый глубокий снег. Страшно тяжело было идти, а в особенности мне. больному. Собаки, бедняжки, не знали, куда свои морды прятать... От двух до четырех была вьюга. Это окончательно нас убило, мы едва продвигались вперед. Я все время оттирал лицо и все-таки не усмотрел, как немного обморозил нос...

10 февраля. В 9 двинулись дальше. Я до того оказался слаб благодаря бронхиту, что не мог десяти шагов пройти вперед. Сидел опять на нарте. Адски промерз, так как был одет для. ходу. Кажется, еще больше усилил простуду, ибо стала болеть грудь и все ниже в правой стороне, страшно лихорадит. Дорога была скверная, а я все-таки был вынужден управлять своей нартой, был настоящим мучеником. Сейчас в палатке при огне очень дурно себя чувствую. Ужасно боюсь, чтобы не получить воспаление легких. У Пустошного шла кровь ртом и носом. У Линника сильно мерзли ноги. Сегодня был особенно холодный день.

13 февраля , 13-е число неудачное, как вообще. Снялись в 9 и пошли в тумане (идет снег). Дорога тяжелая, собаки еле везут, ничего не видно... В 5 часов остановились ночевать. Вечером пришел медведь к палатке, огромный, собаки его погнали. Я, несмотря на болезнь, пошел с Линником на собачий лай. Пройдя кое-как около двух верст, мы нашли медведя сидящим в лунке, окруженного собаками. Я несколько раз стрелял в него с аршинного расстояния, но ружье так замерзло, что не дало ни одного выстрела. Когда пошли мы, разочарованные, назад, то я уже двигаться не мог, так плохо себя чувствовал. Пришлось остаться с собаками сторожить медведя, а Линник пошел за нартой. Вскоре медведь выскочил из лунки и побежал. ...собака за ним. Часа через два меня нашла нарта и привезла, как труп, в палатку. Здоровье свое ухудшил, а тут еще нужно залезать в замерзший обледенелый мешок.

14 февраля . Сегодня в 9 часов потащились дальше. Снег, туман, ничего не видать, собаки не везут — караул. Протащились около трёх-четырех верст и стали лагерем... Здоровье мое очень скверно, вчерашний медведь ухудшил его...

16 февраля ... Болен я адски и никуда не гожусь. Сегодня опять мне будут растирать ноги спиртом. Питаюсь только одним компотом и водой, другого ничего душа не принимает. Увидели выше гор впервые милое, родное солнце. Ал, как оно красиво и хорошо! При виде его в нас весь мир перевернулся. Привет тебе, чудеснейшее чудо природы! Посвети близким на родине, как мы ютимся в палатке, больные, удрученные, под 82° северной широты!» Матросы похоронили Седова на острове Рудольфа, самом северном острове самого северного нашего архипелага. Вместо гроба — два парусиновых мешка, в изголовье — крест, сделанный из лыж. В могилу положили флаг, который Седов мечтал водрузить на полюсе.

24 февраля (9 марта) Линник и Пустошный двинулись в обратный путь. В упряжке оставалось 14 собак. Керосину — на 5 варок. Экономя горючее, они ели мерзлое сало, вместо чая пили холодную воду, растапливая снег дыханием. Через пять дней керосин кончился.

Утром 6 (19) марта Линник и Пустошный вернулись на корабль. Вечером все собрались вместе. Читали дневник Седова, потом Линник рассказывал о последних днях Георгия Яковлевича.

13 апреля 1914 года 14 человек во главе со штурманом Альбановым направились к земле, на юг, на Землю Франца-Иосифа. До мыса Флора на острове Нордбрук дошли только двое. «Святой Фока» под парами и парусами устремилась на юг. Уже в районе 75. с.ш. он вышел на чистую воду, а в августе1914 года прибыл в Архангельск.

Если бы не гибель Г.Я. Седова и механика судна Зандера, который умер на судне 1(14) марта 1914 г., экспедицию можно было бы считать весьма успешной. Впервые после Джексона экспедиция Г.Я. Седова провела на земле Франца-Иосифа комплексные исследования.

Послесловие.

В экспедиции Г.Я. Седова было три научных работника: В.Ю. Визе, Н.В.Пинегин и М.А. Павлов. Некоторые исследования вел также врач Кушаков. Астрономические наблюдения проводил как моряк и гидрограф сам Г.Я. Седов.

Руководителем метеорологических наблюдений, которые проводились регулярно, через 2 часа, был молодой блестяще образованный ученый В.Ю. Визе. Он обучил этим наблюдениям матросов и те квалифицированно выполняли их. Визе выполнял также магнитные наблюдения. Он совершил несколько санных поездок, во время которых проводил физико-географические и гляциологические исследования.

Н.В. Пинегин был зачислен в экспедицию художником и фотографом. В экспедиции он вел метеонаблюдения, исследовал ледники. Экспедиция проводила также геологические исследования, наблюдения над приливами и морскими льдами. Издавая в 1933 г. обработанные им данные наблюдений, В.Ю. Визе писал: «Мы гордимся тем, что организовали на крайнем севере первоклассную метеостанцию».

Так, например, в историю полярных путешествий вошел героический, длившийся 812 суток дрейф ледокольного парохода «Георгий Седов», который пересек Северный Ледовитый океан.

Ледокол "Георгий Седов", совершавший дрейф в водах Северного Ледовитого океана в течение двух с лишним лет. 1938-1940

Источник